Вдоль набережной Сухума растут платаны.
Сразу и не ясно: действует ли сооружение или нет.
Подходим ближе. Правая часть дорожки, ведущей на пристань, спрятана за забором из профнастила.
С высоты своих почти двух метров легко заглядываю за загородку, а там...
Не очень надежная конструкция, однако. Идем дальше.
Тем не менее сам причал действующий. На нём полно катеров, гидроциклов, висит портрет какого-то местного деятеля. А чего деятель не починит вход к лодкам?
Справа маяк.
Над головой небо. Под ногами вода.
Да ещё каменный дельфин весело глядит немного безумным взглядом среди ржавых обветшалых конструкций.
Вода прозрачна, у ржавых свай причала на камнях лежат рыбы-собаки, копошатся стайки кефали, морской карась блеснет серебристым боком. Фотографии не вышли из-за бликов воды.
А это вид Сухума с одного из пирсов.
На пирсах полно рыбаков, ловящих вездесущую ставриду.
Чуть мрачноватое здание, похожее на Титаник. Пока не утонул.
Вид на маяк под другим углом.
Возвращаемся на набережную. Несмотря на неухоженность многих конструкций город дышит южным колоритом, очень много людей гуляет по тротуарам, шумно, жизнь кипит. Настенное пано призывает рубить белогвардейцев юным красным кибальчишам. Так неожиданно и ностальгично.
Скульптура современная.
Аккуратная и душевная.
Иногда и хорошо, что страна не богата. Не то стоял бы среди моря памятник абхазскому Петру-I размером с питерский Охта-центр.
У колоннады ещё более многолюдно. Раскинули свои сети торговцы местными произведениями искусств, здесь же можно взять в аренду черный БМВ-кабриолет. Нам с супругой он оказался не совсем по размеру: колени чуть давили уши.
Величественное дерево платан.
Никогда не знал, что Леон и Ленин одно лицо. Леон по моим представлениям это лев. Или хотя бы француз.
А Ленин, однозначно, гриб, ведь Курехин не мог ошибаться.
Видимо абхазский Ленин это французский лев грибных революций.
Машем на прощание девочке с патефоном и возвращаемся в Пицунду, чтобы пойти на ночную рыбалку.
